Всякое дело двигается мастеровыми, они – носители коллективного опыта в своей профессии, ими покоряются новые высоты и пролагаются пути в неведомое. Этот извечный закон жизни применим  и к военному делу. Лицо армии определяет профессионал, то есть офицер. Каков офицерский корпус, такова и армия. Его формирование, подготовка и поддержание на должном уровне представляет одну из главных задач военного строительства. Главной кузницей офицерских кадров являются военно-учебные заведения.

Начало военно-учебным заведениям в России положил Император Петр Великий, который в 1701 г. основал в Москве «Школу математических и навигационных  наук» для элементарной подготовки молодых людей к службе в артиллерии, инженерах и флоте, затем 1712 была открыта инженерная школа, а в 1719 в С.-Петербурге были учреждены ещё 2 школы артиллерийская и инженерная, которые по сути являлись единственными учебными заведениями России готовившими своих воспитанников для будущей службы в офицерских чинах.

В 1732 году по предложению генерала графа Ягужинского и при поддержке фельдмаршала графа Миниха было создано учебное заведение положившее начало организации сети военно-учебных заведений для подготовки будущих офицеров Русской армии. Так в 1732 году в С.-Петербурге был открыт «Сухопутный Шляхетский Кадетский корпус». Создан он был по типу Берлинской кадетской школы, которую будучи послом в Пруссии видел и не раз посещал граф Ягужинский. В Указе о создании Шляхетского корпуса, Императрица Анна Иоановна говорит что: «Удалив дворянских детей от разлагающей сибаритской семейной среды и заперев их в специальные военные казармы, подготавливать с малых лет к перенесению трудов и лишений военного времени, воспитывать прежде всего преданности престолу и таким образом создавать из высшего сословия первоклассные офицерские кадры.»

         Затем в 1758 году был создан  «Артиллерийский и инженерный шляхетский кадетский корпус». Кроме того, начиная с царствования Императора Александра I, за счет казны и на пожертвованиние  местного дворянства, а также на пожертвование отдельных лиц, как например: графа Аракчеева в Нижнем Новгороде, Бахтина  в Орле, Неплюева в Ориенбурге, Черткова в Воронеже, - постепенно стали возникать новые кадетские корпуса. Так к 1855 году в России уже насчитывалось 16 кадетских корпусов. В 1831 году Главным Начальником Военно-учебных заведений был назначен Великий Князь Михаил Павлович, во время командования которого был создан Устав о военно-учебных заведениях в основу которого было положено указание Императора Николая I: «Воспитанник  кадетского корпуса должен стать христианином, верноподданным, добрым сыном, надежным товарищем, скромным и образованным юношей, исполнительным, терпеливым и расторопным офицером» Этот Великий Князь, как известно имевший суровый вид, обладал добрым сердцем и любил военную молодежь; он всецело отдался делу её воспитания. После смерти Михаила Павловича в 1849 году, в его бумагах найдено собственноручно им написанное им «Прощание с моими детьми – военно-учебными заведениями». Это завещание, по приказу Императора Николая I, с 1850 года в копиях выдавалось каждому кадету.

В 1865 году кадетские корпуса  были преобразованы в военные гимназии, что повлекло за собой усиление общеобразовательного курса в обучении кадет, но в то же время ослабило военное направление в обучении и внутренней жизни.

В 1886 году военные гимназии вновь были переименованы в кадетские корпуса, при сохранении общеобразовательных предметов и усилении военной подготовки. Гражданские воспитатели введенные в военных гимназиях были заменены строевыми офицерами.

В 1900 году, во главе военно-учебных заведений был поставлен Великий Князь Константин Константинович. Вскоре после своего назначения Великий Князь исходатайствовал перед Государем возвращение кадетским корпусам прежних знамен  и отдал распоряжение выносить   их в строй на парадах, «как наивысшую воинскую святыню и лучшее украшение кадетского строя». Проведший всю свою молодость в строю и занявший пост Главного начальника ВУЗ, после того как откомандовал ротой и батальоном в Лейб-гвардии Измайловском полку и Лейб-гвардии Преображенском, Великий Князь хорошо понимал, что представляет собой знамя для военного воспитаниия.

Как писал кадет-писатель С. Двигубский кадетские корпуса: «отличались друг от друга цветом погон, имели совершенно одинаковую учебную программу, воспитание образ жизни и строевое учение. Из всех учебных заведений они были, без всякого сомнения, наиболее характерными, как по своей исключительной особенности, так и по той крепкой любви, которую кадеты питали к своему родному корпусу. Встретить в жизни бывшего кадета, не поминающего добром свой корпус, почти невозможно. Кадетские корпуса со своим начальствующим, учительским воспитательным и обслуживающим  персоналом высокой квалификации, с прекрасными помещениями классов, лабораторий, лазаретов, кухонь и бань, красивым обмундированием и благоустроенными спальнями, гимнастическими залами, стоили императорской России очень дорого и, несмотря на все затраты, при наличии 30 корпусов выпуск каждого года давал не более 1600 новых юнкеров, что конечно, не могло удовлетворить нужду в офицерском составе армии.

Но тут мы подходим к замечательному факту: этого числа было совершенно достаточно, чтобы дать закваску всей юнкерской массе и пропитать ее духом, который каждый кадет выносил с собой из корпусных стен и которым, незаметно для себя самих, насквозь проникались те, кто в военные школы приходил из гражданских учебных заведений. Н кадетских дрожжах и поднималось пышное тесто корпуса офицеров Российской Императорской Армии. Кадетские корпуса прививали любовь к Родине, армии и флоту, создавали военную касту, проникнутую насквозь лучшими историческими традициями, вырабатывали тот слой русского офицерства, на крови которого создавалась российская воинская слава. Кадетская среда и обстановка воспитывали жертвенность, и поэтому не пустыми словами в жизни кадет являлась формула: «Сам погибай, а товарища выручай».

Наружный лоск и подтянутость кадет были общеизвестны, погоны  являлись гордостью каждого кадета и он с детства привыкал их уважать…»

«… внешне, а еще более внутренне, отличались они от своих сверстников, учившихся в гражданских учебных заведениях.- пишет другой кадет-писатель Г. Месняев –  Особняком, не сливаясь с ними, держали себя эти дети и юноши, носившие имя – «кадет», как бы сознавая себя членами особого ордена, к которому русская, дореволюционная интеллигенция относилась, если не враждебно, то во всяком случае, с некоторым осуждением. Кадетские корпуса не пользовались в штатских кругах, да и не могли пользоваться популярностью, так как жили совсем другими идеалами, поклонялись иным богам и дышали иным воздухом. Их мировоззрение было простым и ясным, и то мировоззрение культивировалось в старых стенах кадетских корпусов, независимо от цвета их погон  - душа у всех кадет была одна, находился ли корпус в Петербурге или Москве, Полоцке или Симбирске. И столице и в глухой провинции, везде кадеты были едины. Они не только учились по одним учебникам, читали одни и те же книги, но и с первых шагов входа под гулкие корпусные своды, их окружала одна и та же обстановка и атмосфера, которую они впитывали на всю жизнь… кадетская спайка всегда основывалась на чувстве абсолютного равенства между кадетами; сын армейского капитана и сын начальника дивизии, кадет, носящий громкую историческую фамилию, и носящий самую ординарную, богатый и бедный, русский, грузин, черкес, армянин или болгарин – все в стенах корпуса чувствовали себя совершенно равными. Только по своим личным качествам, по тому – были ли они хорошими или плохими товарищами, различались кадеты в корпусе среди других. И всегда, как в стенах родного корпуса, так и потом в жизни, кадет кадету был и оставался друг и брат…»

Кадетские корпуса, за двести лет своего существования, дали России бесчисленное множество выдающихся на всех поприщах государственных  деятелей, полководцев, писателей, поэтов, историков, ученых, композиторов и даже отцов церкви.