Питомцы кадетских корпусов в борьбе с большевизмом
15(27) марта исполнилось 180 лет со времени основания Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса.
Созданный в 1834 году при активном участии и на средства выдающегося военного деятеля Алексея Андреевича Аракчеева, кадетский корпус поначалу размещался в Новгородской губернии, а в августе 1866 года был переведен в Нижний Новгород. Полвека он был кузницей офицерских кадров и гордостью нашего города. Аракчеевский корпус выпустил более 5000 человек, сотни бывших кадет стали героями Крымской, русско-турецкой, русско-японской и Отечественной 1914 г. войн. В 1897-1904 гг. в корпусе учился выдающийся летчик Петр Нестеров. На сегодня неизученной остается судьба нижегородских кадет после того, как корпус был превращен сначала в гимназию Военного ведомства, а затем в советскую трудовую школу. Предлагаем вашему вниманию статью орловского историка Алексея Николаевича Гребёнкина о роли воспитанников императорских кадетских корпусов в борьбе с большевиками.
Вся воспитательная работа, весь строй корпусов и училищ были направлены на воспитание христолюбивого воинства, до гроба преданного Отечеству и обожаемому Монарху. Неудивительно поэтому, что кадеты и юнкера крайне негативно восприняли события Первой русской революции и как один человек встали на защиту монархии, не признавая ничего, кроме традиционных порядков, будучи не в силах осознать шокировавшие их явления. Так, воспитанники Псковского кадетского корпуса не только отказались принять участие в демонстрации, организованной в октябре 1905 г. учащимися губернской гимназии и учительской семинарии, но и, разобрав учебные винтовки, сделали попытку разогнать манифестантов.
Еще большие потрясения выпали на долю питомцев корпусов и училищ во время революционной смуты 1917 года и последовавших за ней событий.По признанию юнкера Елизаветградского кавалерийского училища Н. Веденяпина, «у нас, бывших кадет, готовившихся к военной службе и в мирное время, это сообщение [отречение Николая II. – А.Г.] выбило почву из-под ног. Мы все были монархистами, и служба в республике мало нас привлекала».Февральская революция, отречение Николая II, демократизация армии были встречены питомцами военных учебных заведений в штыки. По словам ротмистра Анатолия Евгеньевича Маркова, «красный флаг, заменивший русский национальный, они сочли, с первых же дней его появления, тем, чем он в действительности и был, а именно грязной тряпкой, символизирующей насилие, бунт и надругательство над всем для них дорогим и священным».
В Морском корпусе красных знамен не было, но национальный флаг был перевернут «вверх ногами», и нижняя, красная, полоса стала верхней. Будущие офицеры-моряки расценили это как неслыханное оскорбление.Кадеты и юнкера собственными силами боролись с нововведениями. Так, в Чугуевском военном училище печально известный Приказ №1 так и не привился и, несмотря на то, что устав внутренней службы был им уничтожен, наказания теперь налагали сами юнкера, образовавшие дисциплинарные комитеты под председательством училищных офицеров, и наказания эти были «более строгими, чем прежде налагало начальство».Новым символам власти воспитанники корпусов и училищ объявили беспощадную войну. В начале мая 1917 г. в Одессу прибыл военный министр А.И. Гучков, и в устроенном по этому случаю революционном параде должны были принять участие кадеты Одесского Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса.
Накануне парада в корпус принесли красные флаги, с которыми кадеты должны были идти в строю. Воспитанники были так оскорблены и возмущены, что, не задумываясь о последствиях, сожгли флаги. Гучков, узнав об этом, распорядился в качестве воспитательной меры заставить кадетов нести на параде обгорелые древки сожженных ими флагов. Однако эффект этого мероприятия получился прямо противоположным: «кадеты прошли мимо министра не сконфуженными за свой поступок, а гордыми тем, что они безбоязненно проявили свое отношение к революции и всем революционным эмблемам, которые для них были позорными, и верность принципам, привитым им в корпусе, основным из которых было: «За Веру, Царя и Отечество». Во многих корпусах оркестры отказывались исполнять «Марсельезу», ссылаясь на то, что не успевают или не могут ее разучить.Не могли кадеты и юнкера смириться и с мыслью о том, что служить придется не Царю, а республике. Бывший кадет Псковского кадетского корпуса В. Айзов вспоминал: «Как возможно, рассуждали мы, проходить церемониальным маршем перед президентом республики и лихо салютовать ему шашкой. Президент, презренный шпак, представлялся нам в куцем пиджаке, с перхотью на воротнике и в брюках в полоску.
И вывод напрашивался один, хотя никто его не высказывал, что без Царя Россия тоже будет куцей, неуютной и нескладной». Во время присяги Временному правительству многие кадеты вместо трехперстного сложения держали в кармане кукиш и прибавляли к словам обязательств по присяге частицу «не».Символы императорской России, напротив, стали пользоваться еще большим уважением. Повсеместно воспитанники военных учебных заведений открыто демонстрировали свою преданность старым устоям. Так, когда Николай II отрекся от престола и возле Симбирского кадетского корпуса собралась обезумевшая от радости толпа, то кадеты 2-го отделения 5-го класса открыли форточки в окнах, выходивших на площадь, и хором запели: «Боже, Царя храни!» Несколько дней спустя они же вышли на улицы города с огромным транспарантом: «Война до победного конца!».
В 3-м Московском кадетском корпусе воспитанники трое суток простояли у портретов Государей, не позволяя их снять, на что было распоряжение. Все это время они не отходили от портретов ни на минуту, не ели и не пили. Директор, боясь, что они будут стрелять, если он применит силу, как они и угрожали, долго их уговаривал. Они решили умереть, но не отдавать портретов. Наконец, директор уговорил их к концу третьих суток собственноручно снять портреты и под гимн, исполняемый оркестром кадет, отнести портреты в корпусной музей и там их повесить. На это они согласились и выполнили. В Хабаровском графа Муравьева-Амурского кадетском корпусе «у многих кадет портреты государя появились на внутренних крышках парт. Миниатюры царских фотографий вставлялись в крышки карманных часов. Монархические эмблемы в виде двуглавых орлов и императорских корон стали приделываться к портупеям и ножнам для штыков». На революционный парад гарнизона корпус прибыл под трехцветным национальным флагом, под звуки «Боже, Царя храни».
Большинство юнкеров Павловского и Константиновского военных училищ отказывались соскабливать с погон короны над императорскими вензелями. В этой связи в училищном фольклоре появился новый «журавель»: «Кто защитники короны? Константинцы и Павлоны!» Взрыв негодования вызвали переименование кадетских корпусов в гимназии военного ведомства и лишение воспитанников погон12 и требование сдать корпусные знамена. Позорный день утраты погон кадеты оттягивали как могли: сначала они спороли погоны на шинелях, и лишь много позже – на мундирах13. Собственно говоря, наступление на столь дорогие сердцу каждого воспитанника символы началось еще в марте. Так, питомцы Морского кадетского корпуса были вынуждены снять с погон вензель Наследника Цесаревича.Началась кампания по спасению столь много значивших для каждого воспитанника хоругвей.
Кадеты с риском для жизни прятали их на себе – зачастую вопреки приказам об уничтожении знамен. А.Л. Марков вспоминал: «Знамя Орловского Бахрина корпуса тайно было унесено из храма офицером-воспитателем подполковником В. Д. Трофимовым, совместно с двумя кадетами и спрятано в надежном месте при очень трудных обстоятельствах… В Воронежском корпусе кадеты строевой роты тайно вынесли из храма знамя, а на его место в чехол положили простыню. Исчезновение знамени красные заметили лишь тогда, когда оно находилось уже в надежном месте, откуда было затем вывезено на Дон».После захвата Поволжья Красной Армией в 1918 г. кадеты Симбирского и Полоцкого корпусов узнали о том, что большевики намерены отобрать их знамена, хранившиеся в церкви Симбирского корпуса.
Вскоре после этого два кадета тайком проникли в церковь, срезали оба знамени с древков, надели на древки чехлы и закопали знамена на кадетском плацу, а затем передали их сестре милосердия Е.В. Свирчевской-Овстрахт. Она с большим риском через местность, сплошь занятую большевиками, пробралась в Царицын. Когда 30 июня 1919 г. войска Кавказской Армии генерала П.Н. Врангеля взяли город, сестра Свирчева-Овстрахт передала оба знамени в штаб Армии.Кадеты, снявшие знамена с древков, сознались большевистскому комиссару в своем поступке – т.к. комиссар угрожал применить жестокие репрессии по отношению к остальным кадетам и персоналу корпуса – и были расстреляны большевиками в Симбирске.Спасали не только знамена, но и погоны.
Кадеты Омского корпуса в 1918 году, получив приказ снять погоны, вечером того же дня собрались в полном составе и сложили все погоны в гроб, который кадеты-старшеклассники зарыли в землю. Товарищи старались во что бы то ни стало снять погоны с убитых кадет и юнкеров – среди красноармейцев бытовал обычай цеплять погоны на хвосты своих лошадей.В Воронежском кадетском корпусе, когда директор зачитал в церкви манифест об отречении Николая II, настоятель храма, законоучитель корпуса о. протоиерей Стефан (Зверев), и все кадеты зарыдали. В тот же день кадеты сорвали с флагштока красное знамя, вывешенное писарями и сыграли национальный гимн, который подхватили все воспитанники.Особую ненависть кадет и юнкеров вызывали так называемые «педагогические комитеты», куда наряду с директором, училищными и корпусными офицерами вошли солдаты-барабанщики, дядьки и военные фельдшера, причем три последние категории лиц сразу же получили особые полномочия.
Когда воспитанников Симбирского кадетского корпуса стали заставлять ходить на собрания общеученического комитета и призывать к организации забастовки, а агитаторы стали угрожать приходом в корпус и срывом занятий, кадеты кричали им в ответ: «Пожалуйста, приходите, и мы набьем вам морду!»Корпуса 3-го Московского кадетского корпуса приняли активное участие в вооруженном сопротивлении большевикам в конце октября – начале ноября 1917 г. Вот строки из воспоминаний Н. Малахова, последнего фельдфебеля 26-го выпуска: «…Нам стало известно, что юнкера Алексеевского училища отражают яростные атаки красных типов, стремящихся ворваться в здание училища и разоружить юнкеров. В это же время юнкера Александровского училища начали жестокий бой с красными, отбивая их атаки… А мы что, будем ждать? Надо идти на помощь и занимать свои места в строю! Гам и крик становились все громче и громче… Большинство требовало, чтобы 1-я рота немедленно шла на помощь Алексеевскому училищу, принимая во внимание близость его расположения к нам. Снова раздались крики о том, что надо действовать. Не знаю, что меня толкнуло на решительный шаг… Я вышел на середину и громко скомандовал: «Смирно! Рота, слушай мою команду!» Мгновенно все смолкло и выстроенная рота замерла. Шагом марш! Я повел роту по знакомой дороге к Алексеевскому училищу. Изумлению ротных командиров и офицеров корпуса не было предела. Все они начали кричать: «Не делать этого шага!», но в их глазах светилась гордость за столь жертвенный порыв молодых кадет.
Наше появление в Алексеевском училище всех бывших там очень поразило. Офицеры и юнкера благодарили нас за благородный порыв и свежее подкрепление. Рота стала 5-й ротой училища. Пятую роту стали сразу называть кадетской и она выделялась своей воинской выправкой и отчетливым исполнением своего долга».Несмотря на то, что до революционных событий наблюдались соперничество и даже вражда между отдельными военными учебными заведениями, Гражданская война сплотила воспитанников всех корпусов и училищ, подтверждая принцип того, что «погоны у кадет разные, но душа одна».
Самыми энергичными участниками создания Добровольческой Армии были юнкера Владимирского военного и Константиновского артиллерийского училищ. Впоследствии в Добровольческую Армию попали также юнкера Александровского военного и Николаевского кавалерийского училищ и кадеты некоторых корпусов.В ноябре 1917 года в Новочеркасске была сформирована Юнкерская рота. Ее 1-й взвод состоял из юнкеров пехотных училищ (главным образом Павловского), 2-й – артиллерийских, 3-й – морских и 4-й – из кадет Орловского, Одесского и других корпусов, а также учащихся. К середине ноября, когда контроль на железных дорогах был еще не очень тщателен, из Петрограда малыми группами смог пробраться весь старший курс Константиновского артиллерийского училища и несколько десятков юнкеров Михайловского во главе с штабс-капитаном Н.А. Шаколи.
19 ноября, по прибытии первых 100 юнкеров, 2-й взвод Юнкерской роты был развернут в отдельную часть — Сводную Михайловско-Константиновскую батарею, послужившую ядром будущей Марковской батареи и артбригады (командир – капитан Шаколи), а сама рота развернулась в батальон (две юнкерских и «кадетская» роты).Много кадет разных российских корпусов в рядах Добровольческой Армии запечатлевали доблестью и смертью свою преданность Родине. Но никогда еще в истории России кадеты не выступали на полях сражений, как своя самостоятельная кадетская часть, под своим знаменем и под командой своих офицеров-воспитателей.Батальон этот вместе с полусотней Донского казачьего военного училища принял боевое крещение в сражении под Нахичеванью, положившем начало Добровольческой Армии.
В январе 1918 года в Екатеринодаре был создан отряд добровольцев «Спасения Кубани», под командой полковника Лесевицкого, состоявший из кадет различных корпусов – Воронежского, Владикавказского, 3-го Московского – и юнкеров Николаевского кавалерийского училища. Воспитанники 1-го Московского императрицы Екатерины II кадетского корпуса совместно с юнкерами московского Александровского училища и строевыми ротами 2-го и 3-го Московских кадетских корпусов более недели вели бои с красногвардейцами в Москве; после подавления сопротивления юнкера и кадеты присоединились к добровольцам.Юнкера Одесского пехотного училища в течение трех дней защищали alma mater, после чего организованным порядком отошли на Дон и вступили в ряды Добровольческой Армии.
Воспитанникам Киевского пехотного военного училища после боев в городе удалось захватить поезд, сформировать эшелон и в полном составе выехать на Кубань27. До выхода Добровольческой Армии в 1-й Кубанский поход ее состав определялся следующим образом: треть офицеров, около половины юнкеров, более 10% штатской учащейся молодежи и воспитанников кадетских корпусов28 и одиночные солдаты. К середине 1918 г. число юнкеров и кадет снизилось до 12,7%, то есть в четыре раза (за счет погибших и произведенных в прапорщики).В феврале 1918 года маленькая Добровольческая армия вышла в свой первый поход. В станице Ольгинской генерал Корнилов сделал смотр Юнкерскому батальону и произвел всех юнкеров в прапорщики, а кадетам старших классов дал звание «походных юнкеров».
В первые месяцы борьбы производства в следующий чин почти не практиковались, за исключением производств за отличие в первый офицерский чин юнкеров, кадет и вольноопределяющихся. Первое такое производство последовало 12 февраля 1918 г. в станице Ольгинской: при выходе в 1-й Кубанский поход все юнкера были произведены в прапорщики, а кадеты старших классов — в «походные юнкера». Тут же всем произведенным были выданы приготовленные еще в Ростове погоны, а кадеты нашили на погоны ленточки национальных цветов по нижнему ранту. По окончании похода, 6 мая, во время парада в Егорлыцкой «полевые юнкера» были произведены в офицеры. Тот факт, что в офицеры производились, как правило, все лица, бывшие к моменту большевистского переворота юнкерами, совершенно закономерен, ибо им оставалось до выпуска не более полутора-двух месяцев, а участие в боях делало такое производство тем более правомерным. Производство в офицеры за боевые отличия кадет приводило к тому, что они затем, когда вновь открылись кадетские корпуса, доучивались там уже в офицерских чинах.
Под ст. Выселки в марте 1918 г. партизанскому полку, который впоследствии был назван Алексеевским, пришлось выдержать тяжелый бой. Селение было взято, но полк понес тяжелые потери. Генерал А.П. Богаевский, позднее Донской Атаман, который тогда командовал этим полком, потом в своих воспоминаниях писал: «Особенно жалко мне было нескольких мальчиков – кадет Донского корпуса, погибших в этом бою… Какими молодцами шли они в бой! Для них не было опасности, точнодети не понимали ее. И не было сил остановить их в тылу, в обозе. Они все равно убегали оттуда в строй и бестрепетно шли в бой». В том же походе в том же полку, 17 марта 1918 г., умирал от ран кадет 5-го класса Донского корпуса, 15-летний Алексей Тихонов. Его последние слова, сказанные офицеру-воспитателю, были: «Я знаю, что я скоро умру, но смерть за веру, за Россию можно с радостью принять».
Полковник Зайцев зафиксировал в своем дневнике: «В стан. Веселой добровольцев нагнал небольшой отряд. В этом отряде было 4 офицера, 6 кадет и 9 донских казаков. Он проделал с большим риском путь из Новочеркасска». В январе 1918 года в Екатеринодаре был сформирован отряд под командой полковника Лесевицкого, получивший название «Отряд Спасения Кубани». Пятый взвод этого отряда назывался «кадетским». Он состоял из кадет Владикавказского корпуса и других корпусов. Поначалу этот отряд защищал Екатеринодар. Но большевиков было чересчур много, а их чересчур мало, пришлось отступать. Встретив Добровольческую Армию, идущую на Екатеринодар, отряд влился в нее. Потери были большие. В его рядах геройски отдали свою жизнь многие кадеты.На одних из похорон основатель Добровольческой Армии генерал М.В. Алексеев сказал: « Я вижу памятник, который Россия поставит этим детям, и этот памятник должен изображать орлиное гнездо и убитых в нем орлят…».
Большое число кадет приняло участие и покрыло себя славой в легендарном Ледяном походе. О них всегда говорили с отеческой любовью и грустью… С винтовкой выше себя ростом, уходя с головой под воду при любых переправах вброд, они безропотно сносили все тяжести похода. На всех фронтах Гражданской войны кадеты выделялись лихостью и отвагой, равняясь на старших товарищей и, стараясь им ничем не уступать.В знаменитой Дроздовской дивизии Добровольческой Армии всех кадет, гимназистов и реалистов шутливо называли «баклажками».
Офицеры старались сохранить в кадетах и юнкерах благоговейное отношение ко всему военному, в особенности мундиру. Комендант Анапы полковник Чиж наставлял кадета Одесского корпуса Александра Лермонтова: «Помни, что ты солдат, помни, что ты член Добровольческой армии, что ты не имеешь права снимать форму. Я знаю, что сейчас многие мальчики снимают форму. Передай своей матери, что я буду строго карать кадет, снимающих форму. Я знаю, что времена тяжелые, что Одесса сдана, что красные наступают, но это не значит, что должны трусить и предавать свое настоящее. Ты кадет, и будешь ходить в своей форме и никаких».«И никаких» – это стало девизом для многих. Кадеты и юнкера сражались до последнего. Игорь Родин, представитель РОВС в Киеве, отмечал: «Ничто так не иссушало душу и не рвало сердце, как лежащий убитый ребенок в военной форме. Вот рядом винтовка и фуражка, на груди, залитой кровью, маленький крестик, а за поясом любимая книга или тетрадь со стихами Пушкина и Лермонтова, переписанными по кадетской традиции.
Как не хотелось порой их ставить в строй, который всегда диктовал свои суровые законы! Казалось, что все будущее России находится здесь в армии, с винтовкой, а не с ручкой в руках и не за школьной партой… Никогда не забыть боя белого бронепоезда, а точнее бронеплощадки с несколькими бронепоездами красных. Когда большинство команды и сам командир были убиты, площадка стала отходить и среди «… обваленных и обгоревших мешков с землей, острых пробоин, тел в тлеющих шинелях, среди крови и гари, стояли почерневшие от дыма мальчики-пулеметчики и безумно кричали «ура»… И если люди не оценили их жертв, и не воздвигли им еще достойного памятника, то их жертву видел Бог и принял их души в свою райскую обитель…».
Эмигрантская литература двадцатых годов полна воспоминаниями о стойкости, героизме и жертвенности кадет – бойцов Добровольческой армии. Бывший кадет Донского корпуса Николай Богаевский писал:
Милый мальчик мой, вихрастый, непокорный, Первым рвался ты в неравный бой. В небе заревном пылающей Каховки Вижу твой дрожащий силуэт – Помню: с папиной «взаправдашней» винтовкой Ты шагал, тогда в тринадцать лет. И желая как-то скрыть фальцет высокий, Ты нарочно басом говорил… Как боялся ты тогда, что ненароком С фронта к мамочке отправят в тыл! В сапожищах ноги детские шагали,И дорог на них ложилась пыль… И Ростов и Перекоп тебя видали, Степи Сальской укрывал ковыль… О семье своей ты ведал понаслышке, Или слабо помнил… До того ль? И все в той же рваной шинелишке, Ты шагал, тая печаль и боль. Не твои ли это слышали мы стоны, Твой недетский, леденящий крик? Не тебе ль, дружок, кокарду и погоны Вырезал в Ростове большевик? Ты, кто Белое святое наше делоТвердо нес на худеньких плечах, Чье замерзшее искрюченное тело Видел я в окопах и во рвах…
Однако сила была не на стороне мальчиков и юношей, сражавшихся до последней капли крови. Оказавшись в одиночестве, было вынуждено прекратить борьбу Чугуевское военное училище. Ярославский, Симбирский и Нижегородский корпуса были разгромлены в самом начале братоубийственной войны. По словам Анатолия Маркова, «красногвардейцы ловили кадет в городах и на станциях железных дорог, в вагонах, на пароходах, избивали их, калечили, выбрасывали на ходу поездов из окон и бросали в воду».
За годы Гражданской войны погибли все военные училища и большая часть кадетских корпусов, существовавших до революции.История военных учебных заведений Российской Империи на этом не закончилась. В эмиграции были воссозданы и существовали еще много лет ряд кадетских корпусов и военных училищ, в том числе и знаменитое Николаевское кавалерийское – «Славная Школа» юнкеров. В них были восстановлены старые корпусные и училищные порядки: традиционный «цук», «корнетские комитеты», «Звериада» и прочие непременные атрибуты жизни каждого военного учебного заведения. По-прежнему декларировались преданность монархии и старому порядку.
Крымский кадетский корпус, основанный в 1920 году, имел такой девиз:«Завет наш – до гроба быть верным царю,Наш символ – орел двухголовый,Кумир наш – священный погон корпусной,Одетый в године суровой».Потомки русских кадет и юнкеров – бойцов Добровольческой Армии сознавали необходимость сохранения идеалов своих отцов и дедов: «В нас были заложены идеалы мальчиков-кадет – фундамента Добровольческой Армии, участников Ледяного Похода и защитников Перекопа. Наша обязанность принести эти идеи к себе домой – это наш долг…».
В настоящее время в России активно идет процесс восстановления кадетских корпусов. Хочется верить, что нынешние кадеты будут обладать такой же моральной стойкостью и любовью к Родине, как и их предшественники, и в случае опасности проявят столь же беззаветное мужество и стойкость. Пусть же их наставники почаще напоминают будущим офицерам о мальчиках и юношах в военной форме, отстаивавших свои идеалы с оружием в руках до последней капли крови и до последнего вздоха веривших в победу.
Источник: Независимый информационный партал "Нижегородский край"